© 2004 - 2014 г. Все права защищены Скобликова С.Б.
В оформлении сайта использованы фрагменты живописи Эудженио Зампиги



                                                                              ОТ РЕЖИМА МОЛЧАНИЯ К ПЕРВЫМ СЛОВАМ

      Помолчать не вредно никому, известно, что «слово-серебро, молчание - золото», но для того,
чтобы приступить к исправлению речи при заикании, режим молчания обязательно необходим.
Мышцам артикуляторного аппарата требуется немного отдохнуть, а быстрой памяти освободиться от
воспоминаний о судорогах. Практически все специалисты, занимающиеся коррекцией заикания,
используют молчание: одни устанавливают суточный охранительный режим, другие - десять суток,
третьи - три или пять. Никто так и не смог с уверенностью и обоснованно сказать: сколько же
необходимо молчать перед тем, как начать строить новую речь. Применительно к собственной
методике нам удалось сделать такой  вывод.
      В начале коррекционного курса ребенок предупреждается о том, что ему придется молчать
около 4-х дней, и время «молчанки» может быть продлено, если он станет «проговариваться».
Молчание в условиях родной семьи, где все привычно, чаще всего похоже на испытание. Однако в
наших условиях любой ребенок понимает, что это неизбежность. Мы ведем учет срывов, обычно в
первый день их количество колеблется от 10-ти до 30-ти. На вторые сутки дети проговариваются
значительно меньше: от 3-х до 12-ти раз, на третьи некоторые срываются по 1-2 раза. На четвертый
день, как правило, молчат все. Лечащийся оказывается в специфическом состоянии
психомоторного торможения речевого старта, когда начинать говорить уже не хочется, проще
показать жестом (немое состояние). Полные сутки существования немого состояния, и режим
молчания прекращается, поэтому у каждого ребенка может быть разная продолжительность
молчания (до 7 дней). Причем необходимо особенно отметить, возникая, это состояние существует
довольно долго, около 6-ти дней, и именно указанный период мы используем для полного перехода
к новой речи. Пока воспитанник молчит, мы активно разговариваем между собой, применяя
фонетическую реконструкцию, читаем специально подобранные детские произведения. Слуховой
индукцией достигается пассивное научение пациента необходимой речевой форме. В это же время
ребенок обучается гимнастике по А.Н. Стрельниковой, с ним проводятся аутогенные тренировки,
направленные на релаксацию и повышение эмоциональной готовности к овладению
реконструированной речью. К моменту снятия молчания все применяемые нами 4 дыхательных
упражнения уже изучены, и ученик в значительной степени готов к тому, с чем ему придется
столкнуться на сеансе снятия молчания. Ему разрешается общаться жестами и различным
образом интонированными отдельными звуками. Выглядит это достаточно весело, а главное, так мы
пытаемся «вернуть» ребенка на несколько лет назад к фазе активного формирования речи, т.е.
используем  рестарт-фактор. Формирование навыков лечебной фонетической реконструкции
начинается практически с чистого листа. Главное - чтобы режим молчания был абсолютно
полностью соблюден. Нам встречались специалисты, которые советовали родителям заклеивать
детишкам рот пластырем, и последние безропотно издевались над ребенком. Ничего подобного нам
делать никогда  не приходилось, напротив, заикающиеся ребята практически всегда стремятся
показать усердие и старание. Имеющие нарушения поведения, ограниченные рамками своей
семьи, они вовсю реабилитируются в нашей и временно их семье. Однако встречались интересные
случаи. 
      Из заметок. «У шестилетнего Антона С. период молчания протекал на редкость гладко,
срывов не было ни одного, и это показалось нам странным. Через два дня  заметили, что
мальчик часто выходит в ванную комнату. Устройство этого помещения таково, что его
стены обеспечивают абсолютную шумоизоляцию, и мы не могли слышать, что там
происходит. Оказалось, что Антоша, закрывая за собой дверь в ванную, начинал громко
кричать. Накричавшись, преспокойненько возвращался соблюдать молчание дальше. Для
исключения этого ребенку оказалось достаточным сообщить, что у нас дома везде стоят
микрофоны. Далее молчание протекало по обычному сценарию».
      «Дима Ш. 6-ти лет - уникальный и, пожалуй, единственный в своем роде случай. Мальчик
категорически не хотел молчать. Говорил когда и что хочет, несмотря на постоянные
замечания. Список срывов на первый день - 45, на второй - 39. Стало понятно, что без
специальной воспитательной беседы не обойтись. Ребенку было разъяснено, что время его
бесполезной болтовни прибавляется ко времени пребывания у нас, и если он будет продолжать
болтать, то может прожить у нас полгода. Когда нам показалось, что беседа возымела
действие, ожидая кивка головы, я спросила его: «Ты понял?» И Дима, кивая, отвечал вслух: «Да
понял, понял». Мы все смеемся, я опять переспрашиваю: «Разве ты понял? «Да понял, понял», -
снова отвечает Дима. Наконец, он действительно все понял, но режим молчания длился 7 дней,
и  немое состояние было достигнуто».
      «Семилетний Митя Р. лечился от заикания в одном известном специализированном детском
дошкольном учреждении. Когда там был период молчания, ребенок в стенах сада выполнял
рекомендации логопеда, но, усаживаясь в мамину машину, громко кричал и говорил без остановки.
Дома болтовня продолжалась. Мать ничего не могла сделать. Результат коррекционной работы
с заиканием в ДДУ оказался нулевым. В нашем случае режим молчания с Митей длился 4 дня без
каких-либо проблем».
      Я абсолютно убеждена, что без возникновения немого состояния невозможна работа по
исправлению заикания. Именно психомоторное торможение речевого старта не дает возможности
обновиться старому речевому стереотипу и устойчивому патологическому состоянию, не позволяет
памяти возобновить судорожную готовность. В то же время пролонгированность немого состояния
создает идеальные условия для обучения новой лечебной речи. К сожалению, мне не встречались
случаи полного молчания у детей при коррекции в каких-либо амбулаторных (ДДУ, речевые центры)
и стационарных (группы в санаториях) условиях, следовательно, там необходимое состояние
возникнуть не могло. В свою очередь, в коррекционной семье естественные постоянный контроль
над ребенком и нацеленность специалистов на результат всегда позволяли добиться столь
необходимого для исправления речи режима молчания.           
      Сеанс снятия молчания в нашей методике - это процесс выхода «из тени» немого состояния «на
свет» состояния, вызванного лечебной фонетической реконструкцией речи. Этот процесс
представляет собой очень похожее на уже известную ребенку аутогенную тренировку действие. С
единственной разницей, что в тот момент, где ранее специалист  приучил лечащегося слушать
группу образцовых слов и предложений, произнесенных с использованием реконструктивной формы
речи, он должен повторить эти слова и ответить на простые вопросы точно такой же речевой
формой, как педагог. На сеансе строится некий мост между различными саногенными состояниями;
в очень щадящем режиме лечащийся, впервые в жизни, пользуется новой для него и странной
формой речи, но не заикается. Особенно важно, чтобы первый шаг навстречу новой речи был
успешным, поэтому мы тщательно готовимся к сеансу снятия молчания и создаем условия
невозможности срыва успешности первого шага. Во что бы то ни стало мы должны дать
воспитаннику почувствовать, во-первых: речь без симптомокомплекса заикания; а во-вторых:
показать ему его способность пользоваться  лечебным стилем речи. Второе по значимости
равносильно первому, т.к. весь дальнейший коррекционный процесс будет неразрывно связан с
техническим применением специальной речевой формы.
      Дети, несмотря на возраст, очень ждут сеанса снятия молчания и имеют серьезнейшие
перспективные переживания. 
      Из дневника Ксении Х. 14-ти лет. «Я ложусь спать и думаю - поняла ли я, как нужно говорить,
смогу ли я, повторяю про себя слова на новом стиле речи. Мне кажется, у меня все получится,
ведь это несложно. Но иногда я сомневаюсь: неужели смогу пользоваться им так же свободно,
как Светлана Борисовна или Алексей Арнольдович? Завтра я заговорю, я больше заикаться не
хочу».
      Девятилетний Эдик С. в период молчания написал:
                            «Лучше скушаю я краба,
                               Лучше крокодила съем,
                               Чем я буду заикаться
                               Или буду нем».
      За время нашей работы все пациенты получали позитивный первый речевой опыт на сеансе
снятия молчания. Исключений не было - исключение ставило бы под удар последующее лечение, и
допустить этого мы никак не могли.
      После сеанса необходимо немедленно приступать к активной речевой работе, тренировать
новую речь, но и здесь существует некоторая особенность.
      Когда начинается заикание, речь ребенка и его психика перестают развиваться по обычному
для его возраста «расписанию». Зачастую к этому добавляется задержка развития речи или уже
описанное желание родителей сделать из малыша вундеркинда. То есть, изучение и освоение
ребенком какого-либо речевого материала происходит на фоне  нарушенного речевого развития и,
следовательно, искаженно. Заикающийся не только учит наизусть стишок, он, кроме стишка, еще и
учит трудные слова и звуки, запоминает «местоположение» судорог. Через некоторое время
бывшие ранее чистыми (выученные в младшем возрасте без заикания)  «Бычок», «Спать пора» и
«Курочка Ряба» забываются, а остаются перенасыщенные заиканием более сложные образцы.
      Нами давно замечено, что начальный речевой материал, предлагаемый для изучения, если он
соответствует возрасту ребенка, вызывает трудности восприятия и в целом останавливает
продвижение вперед. Кроме того, с учетом нарушенного фонематического слуха, в произнесении
оказываются искаженными даже отдельные звуки и слоги. В характерных искажениях прячется
старый стереотип заикания. Поэтому мы начинаем подходить к формированию нового речевого
стереотипа с отработки правильного звучания элементарных фонетических единиц, речевой
материал (стихи и сказки) также берется самый простой. Для нас крайне важно, чтобы воспитанник
выучил ту же «Курочку Рябу» без малейшего намека на имевшее место заикание. Помните: малыш
начинает говорить, глядя из колясочки на маму: « А-а! Б!»  И «Да-да-да!»  А затем: «Да-й!»  Мы
частично и организованно создаем ситуацию условного возврата к истокам развития речи - так
начинается освоение метода «Лечебной фонетической реконструкции речи», о котором позднее.
Изучив простейший материал, ученик идет вперед огромными темпами, порой родители удивляются,
как их Соня или Миша в состоянии столько выучить, пересказать и рассказать. Но в этом и кроется
феномен рестарт-фактора,  при обновлении памяти правильными речевыми образцами ее
способности сильно расширяются. Поэтому все прошедшие наш курс дошкольники с задержками
психического и речевого развития затем в школе признаются очень способными и талантливыми.
      Начало работы над формированием навыков лечебной ритмизированной фонетической
реконструкции речи - самый тонкий, самый эмоциональный и самый существенный момент в нашей
методике. Сложный, противоречивый, тактически лабильный переходный период от молчания к
новой речи преодолевается исключительно с помощью глубокой взаимосвязи жизни с лечебным
процессом, свойственной коррекционной семье. 
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Лечение заикания у детей и подростков
в коррекционной семье Светланы Борисовны Скобликовой                        Home    О нас    Консультации    Метод    Лечение    Контакты
От автора Что такое заикание Время и причины возникновения заикания В чем моя вина Дезорганизация жизнедеятельности при заикании Воспитание О нашем учителе Ю.Б.Некрасовой и ее работе С чего все начиналось Обследование заикающегося ребенка и консультация родителей Концепция исправления заикания в коррекционной семье Лечение или коррекция, индивидуально или в группе От режима молчания к первым словам Метод лечебной фонетической ритмизированной реконструкции речи Эффекты, которых не ждали От «Доброго утра» до «Спокойной ночи» Памятка родителям или краткий курс спасения Александр Надежда Вера и Виктор Заключение
ЗАИКАНИЕ: ЛИЦОМ К ЛИЦУ
С.Б.Скобликова