С.Б.Скобликова
© 2004 - 2014 г. Все права защищены Скобликова С.Б.
В оформлении сайта использованы фрагменты живописи Эудженио Зампиги



                                                                                                             С ЧЕГО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

      Ю.Б. Некрасова и мы, ее сотрудники, занимали небольшой зал и крошечную комнатку в здании
на московской улице Герцена, где размещалась лаборатория «Общения и развития личности»
Научно-Исследовательского Института Общей и Педагогической Психологии Академии
Педагогических Наук СССР. Осенью 1989 года около 16 часов в комнату, где в тот момент, кроме
меня, трудилась Наташа Скуратовская, вошел немолодой, как нам показалось, мужчина и спросил:
«Как мне найти Юлию Борисовну?» Вопрос «зачем» и задавать не пришлось, он взволнованно
сообщил, что сильно заикается сын 8-ми лет, лечились они везде, где только можно, что он видел
фильм «Человек может все», и Юлия Борисовна - его единственная надежда. Мы попытались
разъяснить этому человеку, что группы социореабилитации заикающихся не подразумевают участия
детей, рассказали про негативное отношение самой Ю.Б. Некрасовой к лечению заикания в детском
возрасте. Но мужчина, имени которого я тогда не знала, настаивал на том, чтобы мы дали телефон
Юлии Борисовны, который я в итоге и сообщила. Лаборатория наша работала не шатко не валко,
сотрудники появлялись далеко не ежедневно, поэтому лишь через несколько дней утром, когда я не
успела еще повесить вещи на вешалку, в комнату ворвалась  Некрасова и с порога говорит: «Мне
звонил… Хочет свое дитя в группу, думает, регалии и заслуги помогут ребенку». «И что вы?» - с
испугом спрашиваю я.
«Ты сходила за лекарствами, за которыми я тебя посылала? Хорошо. Проклятый желудок -
вдесятеро хуже их заикания, послала я его и все». В это время на пороге комнаты появилась  Н.Л.
Карпова, увлекающаяся в то время английским языком, и подтверждающе сказала: «Nothing!»
Затем Юлия Борисовна ушла, а мы с Наталией Львовной дружно уселись клеить почтовые конверты
для отправки нашим пациентам. Конвертов было много, и Наталия Львовна, увидев, что я клейкую
полосу смачиваю кисточкой, удивленно высказалась: «Как же вы догадались, что это можно делать
и так, а не языком?»  Посмеялись, эта скучная работа пошла быстрее, однако справились мы с ней
только во второй половине дня. Я собралась идти домой, на выходе из здания ко мне подходит тот
самый человек, которому я давала телефон Некрасовой. Он любезно предложил довезти меня до
дома на своей машине, и я, уже зная, что это известный государственный деятель, политик и
финансист, безропотно согласилась. Подъехав к кинотеатру «Ленинград», недалеко от которого я
жила, водитель лимузина затормозил у небольшого кафе, и мужчина пригласил зайти и поговорить.
Я переживала, что забеспокоится муж, но эта проблема быстро решилась, т.к. в машине оказался
телефон. Мы расположились в кафе у стеклянной витрины, выходящей на кинотеатр и неизвестно
для чего выстроенную сцену. Заказывать было нечего, кроме кофе, остальное предложение 
представляло собой шашлык и беляши. Мой собеседник сделал небольшую паузу, а затем перешел
к делу. Он спросил, знакома ли я с методом Ю.Б. Некрасовой и могу ли именно я заниматься с его
сыном. Я ответила, что начинала работу с Некрасовой в группе 1988 года и, конечно, начальными
азами метода владею. После того, как я обмолвилась, что мой муж Алексей Скобликов лечился от
заикания в этой группе, мужчина сказал: «Это все меняет, вы точно сможете, когда и как вы
займетесь с моим сыном? Я устраню любые проблемы и окажу всевозможную помощь». Он
говорил так уверенно, что мне оставалось только посоветоваться с мужем. Этот человек проводил
меня до подъезда дома и сказал, что сын Василий - единственное, что есть у него в жизни, и он не
может оставить все так, как есть.
      Васю мы первый раз увидели 15 февраля 1990 года в квартире на Новопесчаной улице, где я
жила с мужем и его родителями. Скромный белобрысый мальчик с неправильным звуком  Р и
очаровательно непосредственной улыбкой страдал тяжелым заиканием. Он в судороге хватал рукой
воздух, а когда высказывал слово, задыхался оттого, что сердце билось слишком часто. Дело было
ясное, что дело темное, особенно если речь идет об экспериментальной работе с ребенком. Мы
стали думать, где работать. Васин папа предложил заниматься и жить в его загородном доме, но мы
сказали, что и у нас есть домик в деревне типа Простоквашино и лучше без посторонних глаз и
влияния. Отец согласился на все. Он обязался обеспечивать необходимыми продуктами (а в то
время магазины были пусты), но ему пришлось снабдить нас и большим холодильником, т.к.
нормального холодильника в деревне не было. Мы не знали, сколько времени потребует эта работа,
но думали, что примерно месяца четыре, поэтому пришлось проводить существенную подготовку,
выкопать колодец вместо старой скважины, выстроить местную канализацию, построить забор,
усовершенствовать электрическую сеть и, конечно, не без помощи властьимущего папы. Надо
сказать, больше всех приветствовали эту деятельность хозяева домика - родители мужа, а меньше
всех - деревенские соседи.
      Наконец мальчика привезли к нам. Приезд ознаменовался тем, что автомашина Васиного папы и
«Волга» его охраны остановились у нашего дома, но на проезде соседки, по прозвищу Караганда.
Эта хромая, но мощная женщина, излюбленными словами которой были задорные формулировки
отборной русской матерщины, возмутилась тем, что ее проезд занят чужой машиной, вышла на
улицу, подняла с земли камешек и со всего маху ударила им по стеклу черного лакированного
«Мерседеса». Стекло не разбилось, но обученные охранники, выскочив из своего автомобиля, чуть
было не убили бабушку. Обошлось, Караганде в испуге пришлось ретироваться на свою терраску и
уже немногословно выражаться матерком оттуда. Эта очень пожилая женщина и позднее
доставляла нам беспокойство, но теперь мы вспоминаем о ней как об особом народном колорите
того времени.
      Василий разместился у нас с неохотой, ему все казалось неродным, непривычным,
неинтересным. Коррекция началась, естественно, с периода молчания, для которого решили
установить срок 10 дней, чтоб уж наверняка. Первые несколько дней Вася сидел на лавочке у дома
и всем своим видом демонстрировал полное безразличие к происходящему, несмотря на то, что мы
уже понемногу проводили работу, доступную при молчании. Это натолкнуло на мысль, что
необходимы более интенсивные труд и включение ребенка в коррекционный процесс. Стали обучать
приемам гимнастики А.Н. Стрельниковой, активно разговаривали между собой на Полном стиле
произношения по Ю.Б. Некрасовой. Дело пошло, и к концу недели Василий превосходно освоил
технику парадоксального вдоха. Трудно было сказать, насколько он постиг Полный стиль
произношения, но эксперимент есть эксперимент. Мы долго думали, как же осуществить переход от
старой речи к новой, так, у доктора Ю.Б. Некрасовой он выполнялся в два этапа: сеанс
эмоционально-шокового воздействия и сеанс снятия молчания. Первое было очевидно неприменимо
к ребенку, но и второе казалось опасным - а вдруг мальчик не понял стиля речи, на котором ему
придется говорить? Тем не менее, серьезно подготовившись, мы провели сеанс снятия молчания.
Наш ученик заговорил точно так, как мы разговаривали с ним во время «молчанки». При этом
некоторый навык диафрагмального  дыхания удивительно купировал ранее имевшие место
судороги. Этот этап шокирующе идеально удался. Окрыленные первым успехом, мы бросились его
развивать, однако сразу стали понятны и сложности. Первая: применяемый Ю.Б. Некрасовой  в
качестве терапевтического Полный стиль произношения был тяжел для ребенка своей
многовариантностью. Вторая: ребенок неспособен в освоении речевого материала,
соответствующего возрасту, идти сразу вперед, а нуждается в серьезном отступлении назад, т.е.
начинать говорить и читать необходимо от азбуки. Именно эти трудности, собственно, и привели к
созданию нами нового метода «Лечебной фонетической ритмизированной реконструкции речи»
(ЛФРРР).
      На наших глазах Василий говорил все лучше, изучение огромного речевого материала стало
даваться легко, настроение поправилось. Постепенно стал рассказывать о жизни, и тогда
позитивный настрой несколько поколебался. Оказалось, что отец долго и мучительно разводился с
мамой. Развод сопровождался существенными неприятностями, затем мать отказалась встречаться
с сыном и т.д. и т.п. Васю воспитывала старая домработница, которая, с одной стороны, заложила
много хорошего в ребенка, а с другой, и слыхом не слыхивала, как надо себя вести при заикании.
Она частенько говорила мальчику: «Васюшечка, миленький, успокойся, пожалуйста, помедленнее,
давай я тебе помогу». Пыталась похлопать его по руке, советовала притопывать ногой. Короче
говоря, возникший дефект она закрепила в ребенке надежно. Кроме того, оказалось, что отец с
Васей проводит времени так мало, что его интересы вертятся вокруг рецептов приготовления супа и
жаркого.
      Мы жили и работали одной семьей, вставали, думая об исправлении речи, и с этими мыслями
ложились спать. Василий стал серьезным помощником по хозяйству: мыл машину, крутил шурупы и
забивал гвозди, мужал на глазах. Мы привязались к нему, а он к нам, но главное, что мы честно и
поступательно осваивали и строили логопсихотерапевтическую методику работы с детьми. Сразу не
получалось почти все, но через 5,5 месяцев мы могли сказать - Вася не заикается, устойчивость его
речевого состояния очень высока, уже более 4-х месяцев мы не видели даже намека на дефект.
      Васин папа по нашей интуитивной просьбе не приезжал ни разу, только звонил, разговаривал со
мной и присылал водителя с продуктами. Когда же, наконец, приехал, и Вася на
импровизированном концерте показал ему все, чему научился, отец еле сдерживал слезы. Спросил
сына по-мужски просто и прямо: «Ты больше не будешь заикаться?» И Василий также прямо
ответил: «Нет». Я переспросила: «Уверен?»  «Абсолютно!» - парировал мальчик.
      Затем мы долго ужинали на улице, Вася что-то говорил, но мы с его отцом уже слушали только
себя, немного итальянского вина, которого мы с Алексеем сроду не пили, и Васин папа предложил:
«А кто вам мешает вот так и заниматься с заикающимися детишками? Для этого никакого
начального капитала не надо - только собственные знания и душа».
      С того времени прошло 20 лет. Василий теперь уже сам папа. Его отец все еще в добром
здравии. А этот вечерний ужин запомнился нашим первым успехом и началом работы семейного
санатория «LIBERTY». Теперь, просматривая фотографии и выписки своих воспитанников, думаем:
«Если бы с Васей мы потерпели неудачу, то не смогли бы продолжить и развивать начатое дело».
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Лечение заикания у детей и подростков
в коррекционной семье Светланы Борисовны Скобликовой                        Home    О нас    Консультации    Метод    Лечение    Контакты
От автора Что такое заикание Время и причины возникновения заикания В чем моя вина Дезорганизация жизнедеятельности при заикании Воспитание О нашем учителе Ю.Б.Некрасовой и ее работе С чего все начиналось Обследование заикающегося ребенка и консультация родителей Концепция исправления заикания в коррекционной семье Лечение или коррекция, индивидуально или в группе От режима молчания к первым словам Метод лечебной фонетической ритмизированной реконструкции речи Эффекты, которых не ждали От «Доброго утра» до «Спокойной ночи» Памятка родителям или краткий курс спасения Александр Надежда Вера и Виктор Заключение
ЗАИКАНИЕ: ЛИЦОМ К ЛИЦУ